https://www.facebook.com/uralposter96/photos/?tab=album&album_id=377057882479311

Игорь Рязанцев – художник-филумист .

Родился 28 апреля 1965 года в Тюмени. Имеет квалификацию художника-реставратора. Занимаетсяс 1991 года оформлением экспозиций музеев Тюмени, Ханты Мансийска, Ялуторовска, Урая. Запатентовалв 2010 году новую технику живописи — филумизм. Единственныйчеловек в мире, пишущий в технике филумизма. В настоящий момент Игорем готовятся персональные выставки в Москве и Нью Йорке. Несмотря на то, что вскоре его работы могут быть востребованы во всех галереях мира, он не собирается уезжать из Тюмени. Вместо кисточек шприц и даже обжигающее дыхание. Далеко не всем российским художникам хочется повторять то, что столетиями делалось до них. Многие ищут собственный стиль и технику живописи. Удивляет не только арсенал, но и техника. У тюменского художника Игоря Рязанцева в руках нет никакой палитры, холст не белый, а черный, картина рождается на горизонтальном столе вместо вертикального мольберта. Цветные нити акриловой краски появляются из обычного медицинского шприца – так мастер добивается идеальных толщины и объема линий. “Все время вольно или невольно занимался каким-то плагиатом и художником себя не называл, но идея была давно чтобы сделать свой стиль, не похожий ни на кого”, – поделился художник-филумист Игорь Рязанцев. Игорь называет себя “филумистом”. К такому определению подтолкнуло латинское слово “filum”, что значит “нить”. Первый опыт работы в технике филумизма дает ощущение того, что это довольно просто. Выдавливать краску из шприца, действительно, несложно. Вот только совершенно непонятно, как из этих цветных нитей сплетаются картины. На каждое полотно Игорь тратит от недели до нескольких месяцев работы. А еще – килограммы краски и не один холст. Одно неверное движение шприца может легко испортить картину, лишив ее нужных бликов и полутонов. Если вы посмотрите внимательно, то увидите, что краска положена на холст весьма необычно – нитями. Эта техника – личное запатентованное изобретение Игоря Рязанцева. После трех лет поиска ему удалось сказать новое слово в современном искусстве, несмотря на то что фундаментальные каноны живописи не меняются столетиями. Перед вами картина тюменского художника Игоря Рязанцева, выполненная в технике «филумизм».Сегодня от всемирной известности Игоря Рязанцева отделяет всего несколько экспозиций. Его имя уже давно известно за пределами России. Музей современного искусства Нью-Йорка выступает с предложением провести персональную выставку тюменского художника. В интервью журналу «Тюмень» автор-новатор рассказал о том, почему люди на его портретах всегда улыбаются и зачем нашему городу нужна культурная революция. Тюмень: Игорь, вы запатентовали новую технику живописи. Кто из художников последний раз в истории искусства получал подобный патент? Игорь Рязанцев: Насколько мне известно, это был французский художник Ив Кляйн1, который входит в ТОП-200 выдающихся художников мира. В 1950-х годах он запатентовал особый синий цвет, вывести который ему помог товарищ-химик. Я поставил перед собой цель – найти нечто новое, чего еще не было в истории живописи Кляйн был большой фантазер и как-то раз, глядя на небо, придумал, что подписывается под ним, как под собственной картиной. С тех пор в его творчестве начался знаменитый «синий период». Я поставил перед собой цель – найти нечто новое, чего еще не было в истории живописи. Конечно, были периоды, когда я терял веру в себя, трижды меня посещала мысль бросить задуманное. Даже когда мои поиски завершились, я был немного растерян, потому что не понимал, действительно ли мне удалось открыть новую технику. Когда я выслал снимки своих работ в одну из галерей Екатеринбурга, мне сказали, что не видят в них ничего особенного. Ведь я не учел, что на фотографиях, отправленных по Интернету, невозможно разглядеть главное – технику, тонкие нити краски. Спустя какое-то время, будучи в Екатеринбурге по личным делам, я заехал в эту же галерею и показал свои работы «вживую». Тогда мне сразу же предложили провести персональную выставку. И все равно, только когда мои работы оценили искусствоведы международного класса, а 29 декабря 2010 года я получил патент, тогда окончательно успокоился: получилось. За минувший год я провел восемь персональных выставок. Многие художники за всю жизнь столько не проводят. ТМН: Посвятить три года творческому поиску сможет далеко не каждый. Сегодня вы художник-новатор, а кем были в «прошлой жизни»? Игорь Рязанцев: Я учился в художественной школе, занимался живописью с детства. После окончания исторического факультета Тюменского государственного университета пробовал себя в разных сферах бизнеса и не переставал писать картины. Это было мое хобби. К слову, оно приносило вполне приличные деньги. Картины хорошо продавались в той же Москве. Последним местом моей работы была фасадная компания «Панорама», где я занимал должность первого заместителя генерального директора. Поэтому я не могу сказать, что отношусь к числу «бедных художников». На изобретение филумизма у меня ушло три года и полмиллиона рублей. В наше время «создать живопись» и не повторить кого-либо очень сложно. И раньше я никогда не подписывал свои работы, потому что считал их плагиатом. ТМН: Но ведь это были ваши авторские работы. Разве можно назвать такие картины плагиатом? Игорь Рязанцев: Я говорю о более фундаментальных вещах. Сегодня художников миллион. Они «варятся» в одной кастрюльке и выдают одну и ту же живопись. Вся моя работа последних лет была направлена на то, чтобы быть ни на кого не похожим, чтобы про меня не могли сказать: это наш «уральский Энди Уорхол»2. Зачем нужны эти клоны? Давайте в каждом городе у нас будет свой Энди Уорхол. Чушь! Нет ничего проще, чем скопировать чью-то технику. А ведь люди к этому шли… Поэтому у нас сегодня арт-рынок завален чем угодно, но только не произведениями искусства. Во всех салонах Тюмени миллионы одинаковых картин с классической тропинкой, ведущей в лесную чащу. И если продолжить мысль о том, кто есть художник, а кто ремесленник, то могу сказать, что Шишкин – супергениальный, но ремесленник, а вот Врубель – художник. Шилов – отличный ремесленник, а упомянутый выше Энди Уорхол – художник. Не помню, кто именно высказал эту мысль, но звучит она так: любая картина – это плохая копия природы. Поэтому если ты копируешь природу (в широком понимании этого слова) – ты ремесленник. Что такое художник? Это трансформатор. В него «входят» знания, энергия, чувства, которые он после осмысления подает на плоскости или в мраморе… Сегодня в живописи очень много неоправданного негатива. Вдобавок это стало привычным – «выезжать» на каком-то китче или скандале. Я против подобной тенденции ТМН: Так вас, к примеру, уже успели окрестить солнечным художником… Игорь Рязанцев: …Да, и еще художником 3D. Мои работы из-за эффекта объема очень тяжело отснять для печати, чтобы корректно передать пропорции и цветовую гамму. Кстати, «солнечная» гамма была подобрана мной не в один год. Ни на одном моем полотне нет коричневого и черного (за исключением фона) цветов. При создании картин я использую всего семь основных и три дополнительных цвета. Такая гамма – своеобразный отголосок минимализма прошлого века. Сегодня в живописи очень много неоправданного негатива. Вдобавок это стало привычным – «выезжать» на каком-то китче или скандале. Я против подобной тенденции. В настоящий момент Игорем готовятся персональные выставки в Москве и Нью Йорке. Несмотря на то, что вскоре его работы могут быть востребованы во всех галереях мира, он не собирается уезжать из Тюмени. ТМН: Именно поэтому все люди на портретах вашего авторства изображены с улыбкой? Игорь Рязанцев: А вы знаете, что улыбка – это самое сложное в портрете? Любой художник вам скажет, что улыбка легко превращается в гримасу. Именно поэтому так славится Мона Лиза. Моя серия «Звезды улыбаются» насчитывает уже более 20 портретов. И их размер, 1,2х1 м, во многом обусловлен улыбкой. Объясню: толщина моей нити в несколько раз превосходит нулевой номер кисти, поэтому я не могу мельчить. ТМН: Вы планируете продолжать эту серию? Игорь Рязанцев: Да, безусловно. Меня часто спрашивают: «Почему ты изобразил Собянина? А как ты относишься к Якушеву?» Нормально я к нему отношусь. Почему я изображаю именно этих людей? Потому что это герои нашего времени, моего, в котором течет моя жизнь. У меня даже в натюрмортах предметы сегодняшнего дня: зажигалки, мобильные телефоны… В эту серию портретов обязательно войдут и неординарные личности, например боксер Майк Тайсон, который для многих является неоднозначной фигурой. ТМН: Насколько я знаю, желающим приобрести портрет вашей работы нужно располагать весьма внушительной суммой? Игорь Рязанцев: Средняя цена моих работ – 100 тысяч рублей. Она обусловлена высокой себестоимостью картин. Выражаясь простым языком, другие художники «намазывают краски на холст, а я их накладываю». Поэтому на создание одной картины у меня уходит в денежном эквиваленте порядка 30–60 тысяч рублей. Кроме того, нет страховки, что в последний момент я не испорчу портрет. При работе моей техникой ошибаться нельзя. Если рука дрогнет, замазать ошибку не получится. Придется начинать всю работу сначала: покупать холст и новые краски. К первой выставке я задумал подготовить 12 картин. В результате смог представить всего шесть, потому что остальные были испорчены уже на финальных стадиях и времени на переделку не оставалось. Когда я заканчиваю картину, руки в прямом смысле слова трясутся. Некоторые портреты я переделывал по пять раз. ТМН: Для такой работы нужно иметь стальные нервы и бесконечное терпение! Игорь Рязанцев: …и хорошую физическую форму. Год назад я весил 115 кг, сейчас 85 кг. В одной из статей меня сравнили с Джексоном Поллоком3, потому что я тоже располагаю свои холсты во время работы не вертикально, а горизонтально на полу. И несколько часов кряду энергично «танцую» вокруг полотна. Нагрузки не меньше, чем в спортзале. Поэтому я пишу с открытыми окнами, в шортах и босиком. Всегда очень долго настраиваюсь, потому что, работая без права на ошибку, нужно быть максимально сосредоточенным. ТМН: Ваши уникальные работы уже видели и, главное, оценили в Москве и Нью-Йорке. Вы еще не присмотрели себе мастерские в этих городах? Не планируете переезжать из Тюмени? Игорь Рязанцев: Нет, из Тюмени я уезжать никуда не хочу. Нет ничего проще, чем брать билеты на самолет и летать на выставки, а работать при этом в родном городе. Тем более я уже имею практику работы на расстоянии. Мои картины доходят до Нью-Йорка за 11 дней, и, хочу отметить, еще ни одна из них не была повреждена при перелете. На перспективу мой план действий таков: чтобы начать системно работать с галереями мира, мне необходимо, во-первых, создать выставочный актив из 100–200 картин. Многие художники практикуют такой способ: просят на время выставки одолжить проданные картины. Но я такой вариант не рассматриваю. Не дело же – человек купил картину, повесил, у него уже под ней обои другого цвета… и тут я со своей выставкой. Что же ему теперь, из-за меня ремонт делать? (Смеется.) Во-вторых, по моим работам должна быть написана монография на двух языках: русском и английском. После всех этих приготовлений можно спокойно покорять Нью-Йорк. Но приезжать в этот город нужно с чем-то действительно серьезным. Сейчас у меня в запасе есть портрет, натюрморт и пейзаж, а как таковых авторских, глубоких философских работ не так много. Но если я уйду в творчество и перестану выполнять заказы, то помру с голода. Судите сами, в конце этого года или начале следующего я хочу посетить «Арт-Москву». На это мероприятие ежегодно стекаются все галеристы и художники мира. Выставочная площадь 4,5х8,5 м в этом году там стоит 400 тысяч рублей. Мне нужно будет хорошо потрудиться над заказами, так как спонсоров у меня нет. Поэтому идей много, но воплотить их все пока нет возможности. Почему бы не сделать в городе Центр современного искусства, в котором можно было бы устраивать интересные презентации и шоу? ТМН: В таком случае можно хотя бы поинтересоваться, что это за идеи? Игорь Рязанцев: У меня есть картина, которая еще не была показана ни на одной выставке. В ней я пытался показать многослойность пространства, используя не один холст, а сразу два. На картине изображен женский профиль. В середине полотна имеется вырез, открывающий обзор на второй холст, расположенный под первым. Я думаю, каждый, кто хоть раз пытался заглянуть внутрь себя, сталкивался с этим космосом. Другая картина – абстракция, беспредметное искусство. Существует теория, по которой мир состоит из глобальных геометрических фигур. Я же выдвигаю свою о том, что раз мы созданы по образу и подобию Бога, то человеческое тело и есть самая главная геометрическая фигура мироздания. Причем все эти философские концепции некоторые непрофессионалы прочитывают лучше местных искусствоведов. ТМН: Вы считаете, Тюмени не помешает небольшая культурная революция? Игорь Рязанцев: Ввиду того что Екатеринбург и Тюмень являются негласными городами-конкурентами, у местных жителей бытует такое мнение, мол, Тюмень в плане культуры – это черная дыра между Новосибирском и Екатеринбургом. Когда я в первый раз его услышал, мне так это не понравилось! Я стал анализировать ситуацию и пришел к выводу, что, действительно, Тюмени не помешала бы культурная революция. Спортивная ведь с успехом состоялась! Почему бы не создать в городе центр современного искусства, в котором можно было бы устраивать интересные презентации и шоу? Современное искусство тем и отличается от академического, что подается совершенно по-другому. А еще меня часто спрашивают: «Почему в Тюмени до сих пор не сделали тебя местным брендом?» (Смеется.) Если честно, я сам в недоумении. * Ив Клйн – французский художник-новатор. Родился 28 апреля 1928 года в Ницце, в семье художников. Однажды Кляйн предложил друзьям «поделить мир». Один получил землю, другой — воздух, а Кляйн — небо. Так с конца 1950-х годов Кляйн останавливает свой творческий выбор на синем цвете. художественный метод Кляйна заключался в том, что он покрывал холсты пигментом «ультрамарин», разведенным синтетической смолой Rhodopas. Так сохранялась яркость пигмента. В мае 1960 года Кляйн получил международный патент на формулу синего цвета собственного изобретения. Этот цвет, напоминающий ляпис-лазурь, которую использовали в средневековой живописи, стал знаменитым «Международным Синим Цветом Кляйна» (англ. International Klein Blue, или IKB), получившим свой номер и шестнадцатеричный код #002FA7. Так Кляйн осуществил свою мечту — найти абсолютный, идеальный цвет, который стал бы воплощением духовности и бесконечности. *Энди Уорхол — американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссер, культовая персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Работы Уорхола входят в высший ценовой диапазон арт-рынка. В 2008 году холст «Восемь Элвисов» (1963 год) был продан за 100 млн долларов. В 2010 году объем продаж работ Уорхола превысил 300 млн долларов, что составило 17% всего объема рынка современного искусства. *Джексон Поллок — американский художник, идеолог и лидер абстрактного экспрессионизма, оказавший значительное влияние на искусство второй половины XX века. В 1947 году Поллок изобретает новую технику. Он начинает работать на холстах огромного размера, расстилая их прямо на полу, разбрызгивает краску с кистей, не прикасаясь ими к поверхности. В последствии такую технику стали называть капанием, или разбрызгиванием, хотя сам художник предпочитал термин «льющаяся техника». Из-за этого он получает прозвище Джек Разбрызгиватель (Jack the Dripper). В 1949 году журнал Life Magazine назвал Поллока величайшим американским художником. *Филумизм — от латинского слова filum – «нить», «волокно». Суть техники заключается в том, чтобы рисовать не кистью, а шприцем. То есть выдавливать краску, в данном случае акрил, через иглу шприца и укладывать ее на поверхность холста в виде тонких цветных нитей, создавая своеобразный нетканый акриловый гобелен. Автор текста: Валерий Гут, Валентина Суфьянова Андрей Краснов

Подписывайтесь на наши социальные сети: